Источник
Диковатое время было, эти ваши 90-е… Тогда, во Владикавказе, не иметь пистолета считалось моветоном. Не принимали в приличном обществе без ствола. Меня однажды даже на входе в мэрию спросили: «Оружие есть?» , я гордо сказал «Есть!» и мне сказали «Заходи!».
Приличные люди таскали ствол боевой. Но большинство — ПСМ переделанный из газюка местными умельцами. И малолетние дебилы охотно покупали такое. Ведь 200 баксов не сумма за престиж и компактность. И конечно, у меня такой был. И конечно меня с ним однажды приняли.
Эпизод Первый.
Случилось сие на трассе Владикавказ — Беслан по дороге в аэропорт. Все как обычно: ГАИшники, остановка, проверка документов и понеслось:
— А чо это мы на нерастаможенной машинке? А чо это у нас за трубочка «Сенао»? А выйдите-ка! Ой а чо это у Вас такое за поясом? А ну-ка, извольте мордой в капот!
Остановили нас не обычные ГАИшники, а «Спецназ ГАИ», призванный бороться с особо оборзевшими гражданами на дорогах. А мы на тот момент именно так и выглядели — директор команды КВН на нерастаможенной BMW 750 и молодой, но талантливый автор с пистолетом. Время было такое…
И повезли нас в Северо-Западный ОВД.
Эпизод Второй.
Если бы вы прогуливались тем осеним понедельником 95-го по улице Леонова, вы бы наверняка обратили на нас внимание. Спецназовцы бегали, мигалки крутились, собаки гавкали. А я скромно стоял в сторонке. Интеллигентный паренёк в очёчках, дублёнке и наручниках. Делал вид, что гуляю. Я тогда жил прямо напротив милиции. Мимо ходили соседи:
— Здравствуй Сослан, как дела?
— Всё хорошо, тётя Фатима, вот жду кого-то…
Наконец нас завели в дежурку. Гаишники гордые, аж светятся:
— Вот! Бандюганов привезли! Оформляй! Ствол и средства связи!
Дежурный посмотрел на меня с тоской, вздохнул, и прокричал куда-то в пространство:
— Понятых сделайте мне.
Распахнулась дверь и ввели двух людей.
Первое, что бросалось в глаза, богатый синий оттенок кожи. Но поражал конечно не цвет. Запах. Знаете, такая оригинальная палитра ароматов… Так наверно пахнет крупный, мертвый скунс, который перед смертью знатно обосрался. Это и были мои понятые.
И оба, человеки с интересной судьбой: один соскочил из психушки, второй только откинулся с зоны. Они познакомились. И опьяненные запахом свободы и дешевой осетинской водкой, решили отомстить системе. И при этом обозначить свою твёрдую гражданскую позицию. Короче мои понятые обоссали клумбу с дубками. Клумба была гордостью Северо-Западного ОВД и располагалась прямо перед центральным входом. В нее даже бычки не бросали. А эти взяли и… Днем. На глазах всего отдела… Диссиденты. Сахаров и Солженицын.
Я тихо сказал дежурному:
— Понятые явно не трезвые. Будет проблема .
Дежурный снова вздохнул .
— Ну, а где я тебе тут нормальных возьму?
Внезапно понятой № 2 (который с зоны) сообщил мне интимно:
— Братуха! Не сцы! Я на суде, если чё, в отказ пойду! Не видел я как у тя валыну доставали! Может она у мусоров заранее на столе лежала?!
Появление такого союзника сразу прибавило мне сил и уверенности. А когда другой, который беглый с психушки, начал пускать слюни и мычать всячески демонстрируя солидарность, я понял — вместе мы победим систему.
Тут дежурный отложил ручку. Посмотрел на шапку протокола. Потом на «Спецназовцев» которые волками ходили перед зарешеченным окном дежурки. И понизив голос уточнил:
— Плиев Сослан Эдуардович?
— Да.
Дежурный наклонился ко мне и еще тише поинтересовался:
— Эдуардович?
— Ну да.
Милиционер встал, закрыл дверь и совсем шепотом спросил сокровенное:
— А вот Эдуард Григорьевич, декан юрфака, Вам никак не доводится?
Я не стал его разочаровывать. Признался в нашем кровном родстве.
Дежурный начал восторженно повизгивать:
— Серьёзно???? Тебя Бог послал! Па брацки! Пробей мне у пахана своего, Римское Право! Три раза уже сдавал!
Я решил не вдаваться в наши сложные семейные отношения и объяснять, что с Эдуардом Григорьевичем мы в принципе общаемся крайне редко и дежурный, наверняка видит его чаще чем я. К черту детали! У нас тут не программа «Пусть говорят». Поэтому я развязно пообещал этому милому заочнику:
— Я тебя умоляю…Такие мелочи… О чем речь. Хочешь, всю сессию закрою. На год вперед! На два! Прямо завтра.
Дежурный, только что сдавший римское право, сразу начал рассуждать уже как дипломированный юрист:
— Значит так… ствол ты нашел… На БАМе … Там чё угодно можно найти … Вёз его сдавать… Почему не к нам? Спешил в аэропорт. Увидел патруль…хотел сдать, но не успел. Почему не сдал, скажем на Архонском перекрестке? А там ГАИшников не было! Но ты вспомнил, что на трассе они есть всегда и поехал их искать!
Вроде так…
Он так хорошо рассказывал. Я уже чувствовал, что всё идет к благодарности со стороны МВД. А то и к медали.
Дежурный снова задумался:
— Так! Теперь как-то это всё надо ГАИшникам донести. Эй! Кто старший — зайдите!
Зашел старший гаец. Дежурный сразу взял быка за рога:
— Вы кого привезли? Вы чё не видите? Нормальный человек! Не наркоман, не бандит! Прилично одет! На хрена его привезли? У него же… Вон! Пейджер есть!
Это был серьезный аргумент. Граждане с пейджерами, в те времена, попадались на улице гораздо реже, чем люди со стволами.
Гаец грустно посмотрел на дежурного и вздохнул:
— Не вариант. Мы уже доложили о задержании. Сюда комполка едет.
Но Римское Право очень сложный предмет! Поэтому дежурный, приобняв коллегу за талию, ринулся в атаку:
— Да и хрен с ним! Пацан же ствол сдавать нёс! Ну бывает…Не донёс! Да па брацки! Как твоя фамилия?
В течении семи минут, дежурный и гаишник сверили родословные и оказались близкими родственниками по материнской линии. И даже я им немного доводился. Еще через минуту у гаишника обнаружились задолженности по римскому праву, УПК и философии. Поэтому он охотно включился в процесс. Ходил туда-сюда по «дежурке», иногда больно задевая меня прикладом и накидывал версии:
— Хорошо! Допустим! Но почему он сразу к нам не вышел со стволом? Так мол и так — вот нашел!
Дежурный всплескивал руками, прижимал их к груди и аргументировано парировал:
— Вы себя в зеркало видели? Эти ваши маски-хуяски, автоматы-пулемёты! Вы пиздец страшные! Он испугался! Он студент! У него пейджер!
У них получалось просто здорово. Братья Гримм. Но приехал комполка. Целый майор. Сирота, c законченным высшим юридическим образованием.
Быстро рассказал дежурному, что будет с ним если тот будет ипать мозги правосудию и дал пинка подчиненному. Жернова репрсессивного аппарата закрутились с новой силой!
Меня оформили. Гайцы умчались. Дежурный затосковал:
— Ну что будем теперь делать? Я тебя отпустить не могу. Сам видел. Теперь уже не на моем уровне решается. Звони папе.
Какому папе? Тут и маме-то звонить неловко. На что нам друзья?
— Аллё . Марат привет! (Марат служил в… ну пусть будет в ФСБ, которая тогда называлась ФСК … сложно объяснять место работы моего друга )
— Здарова… (и как-то голос у него не бодрый)
— Ты болеешь?
— Караул как! Температура 40. Дома я лежу .
— Аааа… ну ладно ….
— Что случилось? Ты где?
— Тут… возле дома… в Северо-Западном.
— Мудак! Тебя хлопнули со стволом???!!!
И дальше мой друг рассказал мне, как надо поступать с теми кто покупает и таскает на себе левые стволы, хотя старшие товарищи им сто раз запретили это делать.
— Я приеду сейчас и тебе пиздец!
Друг! Ниразу в тебе не сомневался.
Дежурный тем временем совсем впал в меланхолию:
— Скоро подойдёт дознаватель. Будет с тебя показания снимать. И в камеру тебя надо… Но как я могу…Нет! Не надо тебе в камеру! Пошли к операм!
Эпизод Третий.
В кабинете сидели четверо молодых людей которые азартно играли в нарды на фофаны.
— Пацаны! Пусть у вас парень посидит пока?
— А он кто?
— Задержанный. Ствол.
— Ааа. Ну пусть сидит.
И продолжили партию. Смеркалось. Кто-то предложил поесть пиццы. Милиционеры скинулись, гордо отказавшись от моей лепты:
— Нигани… Ты ж у нас в гостях!
И вот сидим — едим пиццу и пьём водку. Ну как без этого? А я же с задержания уставший, посему развезло меня великолепно. И вдруг распахнулась дверь и в кабинет влетел дежурный.
В левой руке у него извивался понятой №1, а в правой висел понятой №2. Дежурный всем своим видом выражал недоумение:
— Соооос! Ну чё это за хуйня твориться?! Мы ж с тобой по – человечески! А ты нас так подставляешь!
— Братан! Что случилось? Я отсюда вообще не выходил!
— Приехал твой друг чекист, запугал этих гандонов (он встряхнул руками) и они в отказ пошли! Говорят, не видели, как ствол изымали и вообще ничо не подписывали! Мне ж теперь пи*дец! В смыси сначала вот им пи*дец (он снова встряхнул понятыми), а потом и мне пи*дец!
Я был уверен, мой друг не мог так топорно проводить операцию по моему освобождению из застенков.
— Спокойно! Давай я выйду на пару минут и разберусь.
В коридоре стоял сильно больной и сильно злой Марат.
Я еще раз прослушал рассказ, что надо со мной сделать. Реально — отрывание яиц в этом рассказе самое милое.
— Марат, не удобно перед ментами. Они нормальные пацаны. Кормят меня. Ты зачем понятых запугивал?
— Да нахрен они мне нужны?! Просто спросил, чё да как было.
Ага. «Просто спросил». И представиться наверное не забыл. А понятые, люди не молодые и видимо решили, что в этом конфликте лучше принять сторону органов Государственной Безопасности. Ну и проявили инициативу .
Возвращаюсь к операм. А там уже недалеко от насилия. Понятые стоят «руки на стену – ноги раздвинули», а вокруг носятся опера с дежурным и рассказывают, что сейчас с ними сделают!
— Всё нормально. Они не пойдут в отказ .
— Спасибо, брат!
И мы вернулись к столу.
Но снова распахнулась дверь и вошла мама. И что же она видит?
Её сын — как ей сообщили добрые люди задержанный милицией — уже сильно хороший сидит со стаканом водки в компании сотрудников уголовного розыска.
А возле стены, раком, стоят два интересно пахнущих человека. Мама, строго на всё это поглядела и произнесла:
— Что. Здесь. Происходит.
Понятой с понятиями тут же развернулся и начал жалостливо ныть:
— Гражданочка! Тут чистый произвол происходит! Мусора поганые! Безвинных людей пытают!
Понятых конечно сразу вывели в коридор, а маму быстро ввели в курс дела. Учитывая, что родительницу мою всего один раз за 10 лет вызывали в школу, я заиграл в её глазах новыми красками.
И тут, один из оперов, внимательно посмотрев на маму говорит:
— Извините, а Вы в адвокатуре не работали? Я у вас кажется практику проходил!
Ну всё! Начались воспоминания и умиления. Обо мне стали забывать. Мне даже пришлось покашлять. Милиционеры смутились и задумались:
— Отпустить мы его не сможем. Пусть у нас переночует – вон диванчик. Удобный! Мы сами на нём спим. А уж завтра как-то всё и утрясется.
Тут я подал голос:
— Пацаны, мне надо к среде быть на воле! У нас концерт. А я его веду.
На меня посмотрели как на идиота, а мама заметила:
— Ничего. Тебя на твой концерт в наручниках привезут. Как Деточкина.
Мама покинула нас, а мы продолжили отмечать мой арест! К нам присоединился и дознаватель – милая и юная девушка. Однако квасила презрев гендерные отличия. И вдруг через час все вспомнили, что показания с меня надо таки снять. Бюрократия. Но дознавательнице процесс печатанья на компе уже не давался. Умаялась.
— Сооос , а ты печать умеешь?
— Умею.
— Попечатай сам? А я диктовать буду! Ну пожаааалуйста!
В Осетии не принято оказывать сотрудникам милиции находящимся при исполнении. Тем более сотрудницам.
Наш творческий тандем родил потрясающий триллер с элементами шпионского боевика. Опера, которым мы почитали вслух протокол допроса аплодировали, а некоторые места просили повторить!
Потом была ночёвка на диванчике, которая прерывалась задержанными гражданами. Той ночью, кабинет посетили: малолетние насильники, пьяный мужик который с деревянным автоматом выставлял ларёк и был отметелен этим же автоматом, три путаны, и барыга Жанна. Короче ночь прошла спокойно.
А утром меня препроводили в камеру. Опера закончили дежурство и смущаясь сказали, что не могут оставить меня в кабинете. Жаль – я сильно привык к диванчику…
Эпилог.
К вечеру я был уже дома. Как? Учитывая экономические и нравственные реалии того периода, cкорее всего присутствовала коррупционная составляющая. Не знаю. Мама до сих пор молчит как партизан.
А в среду я пригласил всех, с кем провёл эту ночь, на концерт команды КВН «ВС».
Все пришли. И после слов благодарности спонсорам, я от своего лица поблагодарил сотрудников уголовного розыска Северо-Западного ОВД, заметив, что если бы не они, сегодняшний концерт вряд ли бы состоялся.
Милиционеры сильно смеялись.
Вот такие весёлые 36 часов я провёл в милиции осенью 1995 года. Впечатлениями запасся – на всю жизнь. Выводов сделал – примерно на такой же срок.
