Еврейская семья собирает корзинку с пирожками еврейской Красной Шапочке и дает ей напутствия:
— Таки слушай сюда. Когда ты придешь до бабушки, она сразу тебе таки будет плакаться, что, ой вэй, зима совсем скоро, из щелей дует, кран подтекает, топить нечем, крыша прохудилась, денег нет совершенно и вообще, шо ты, внучка, знаешь за эту жизнь. Но ты таки ничего не слушай, а твердо стой на своем: с капустой — по 5, с мясом — по 8!
— Сара, ваша Циля дома?
— Ещё не приходила.
— Всё таскается?
— Как можно?! Замуж ищет выходить!
— Ой, Рабинович, заходите ещё! Без вас потом так хорошо!
— Абрамчик, у нас сегодня годовщина свадьбы , давай курочку зарежем!..
— А курица-то причем?…. Надо Беню зарезать, он нас познакомил.
— Ты знаешь, Фима, я со своей женой заключил очень выгодное пари: если вечером не прихожу домой в обещанное время, — значит, проиграл, отдаю ей сто рублей.
— А если очень поздно придешь, или, к примеру, вообще утром? Тогда скандал?
— В том-то и выгода моего пари. Она тут же вскакивает с постели и радостно кричит: «Проиграл! Проиграл!»
Одесса. Перед киоском разложены газеты. Их продает дородная дама. Накрапывает дождь, и все газеты заляпаны грязной водой.
— Можете вы мне дать «Правду», только чистую?
— Как? Совсэм бэз тэкста?
В еврейской семье однажды родился мальчик с недоразвитым веком.
После осмотра доктор говорит маме:
— Это вовсе не страшно. Скоро вы будете делать мальчику обрезание — вот тем кусочком мы и надставим веко.
— Ну, доктор, скажите, а у мальчика после такой манипуляции хреновый взгляд на жизнь не разовьется?
— Сема… . А мной овладела тяга к перемене мест…
— Ой, Сара! Как ты культурно назвала свое шило в заднице!
Страховой агент уговорил Рабиновича застраховаться от пожара и
ограбления, а затем предупредил:
— Но вы понимаете, что компания не возместит вам убытков, если вы сами
подожжете свой дом.
Рабинович говорит жене в другую комнату:
— Сара, я сразу почувствовал, что в этом деле что-то нечисто…
Встречаются Хаим и Абрам, которые не виделись много лет.
Хаим:
— Абрам, я слышал, ты скоро отметишь 50-летие совместной жизни!
Что Саре подаришь-то?
Абрам:
— Помнится, на 25-летие совместной жизни я свозил Сарочку на отдых
в Зимбабвe. Может, на 50-летие поеду, да привезу ее обратно….!?
Разговор пожилых супругов:
— Бора, ты мине устал своей волнующей ревностью!
Маленькая Циля спрашивает маму:
— Мама, а что аист делает после того, как приносит детей?
— Поворачивается к стенке и храпит.
— Дядя Изя, — говорит Семочка, — большое спасибо за ту трубу, что вы мне подарили. Такой дорогой подарок!
— Да, ерунда! Что там дорогого? 60 копеек.
— Но зато мама и папа каждый вечер дают мне десять рублей, чтобы я не дудел.
Старый еврей сидит на пляже со своим внуком.
– Слушай, Мойша. Тебе нравится вон та блондинка в красном купальнике?
– Нравится, дедушка.
– А вон та брюнетка с пышненьким задиком?
– Нравится.
– А вон та рыженькая, с высоким бюстом?
– Да, дедушка.
– Так запомни, Мойша. Чтобы их иметь, надо хорошо учиться.
Богатый евpей пишет письмо бpату:
«Здpавствуй, бpат! У меня всё хоpошо,
машина, дача, кваpтиpа.
P.S. Хотел выслать тебе денег, но вот конвеpт уже заклеил»
— Сара, где ты чулок порвала?
— За танк зацепилась.
— За какой танк?
— Да на погонах.
Рабинович жалуется раввину:
— Моя Сара ложится не так, как я хочу.
Раввин приглашает к себе Сару и говорит:
— Яков жалуется, что ты ложишься не так, как он хочет. Почему?
— Нет, пусть не просит, я ни за что этого не сделаю!
— Еврейская женщина должна ложиться так, как хочет её муж.
— Но этого требовать он от меня не может.
— И чего же он требует?
— Чтобы я лежала в двух метрах под землёй.
-Что вы знаете, Боря поимел такой гроб с музыкой, за который ему вряд ли мечталось. А как плакали соседи? Скажу честно, так плакать можно только от большой зависти. Я себе думаю… Такой гроб с музыкой! Если бы Боря мог этого видеть…
— Так хорошо, что Боря этого таки не видел. Или вы не знаете Борю? Лежал бы в гробу и торговался с музыкантами.
Одесситка поздравляет соседку с днем рождения:
— Софочка красоты тебе..любви…денег…ума..- а все остальное у тебя есть!
Мать говорить сыну:
— Боря, то, что ты собираешься жениться, — это хорошо, но почему не на той девушке, с которой ты проводишь свободные вечера?
— А с кем же я тогда буду проводить свободные вечера?
Приходит дамочка к сапожнику:
— Я хотела бы, чтобы вы сшили мне тапочки.
— Пожалуйста, без проблем! — говорит сапожник, снимая мерку с правой ноги, — Заходите послезавтра.
— Но вы же сняли мерку только с одной ноги. Между ногами же всегда есть разница!
— Мадам, я сапожник! А для вашей разницы тапочки пусть шьет кто-нибудь другой!
Решили открыть в Одессе публичный дом для иностранных моряков. В горком пригласили тетю Песю с Молдаванки, известную в дореволюционной Одессе бандершу, и предлагают ей возглавить новое учреждение. Ей сулят всяческие блага.
— Нет, — говорит тетя Песя, — знаю я ваши порядочки. Десять коек — для горкома, двадцать — для обкома, органам — по потребности. Весной вы будете моих девочек дергать в колхоз на посевную, осенью — на уборочную. А тетя Песя ложись и выполняй план?
— Рабинович, я у вас компьютер купил. Так он сдох.
— Гарантия какая?
— Вы написали: «Пожизненная». Вот подпись и печать.
— Ну, раз сдох — гарантия кончилась . . .
Одна еврейка жалуется своей подруге:
-Знаешь, мой муж всё время думает о своей маме. Мама бы так не сделала, мама бы так не приготовила, мама бы так не подумала, наконец!
-А ты купи себе сексуальное нижнее бельё, он с тобой любовью займётся, обо всём забудет!
Та так и сделала: купила себе чёрные трусики, чёрный лифчик, чёрные колготочки, чёрные перчаточки. Стоит в дверях, ждёт благоверного… Входит муж, смотрит на неё и говорит:
-Сара, ты вся в чёрном, что, с мамой что-то случилось…
В одесской маршрутке разговаривают два школьника:
— Фима, у нас урока музыки не будет.
— А почему?
— Учительница в декрет ушла.
— Таки доигралась…
— Рабинович! Ну почему какие-то несчастные штаны вы мне шили месяц?! Бог мир в шесть дней создал, а тут — брюки — месяц!..
— Ха, молодой человек… Вы посмотрите на этот мир — и вы посмотрите на эти бруки!..
— Сeма, почему бы вам не жениться на Софочке? Ну, подумаешь — немножко косая!
— Немножко?! Да когда она плачет, у неё слёзы текут по спине крест-накрест!
Шадхен долго сватал Моне невесту и наконец привёл его на ужин в дом её родителей. Моня увидел свою будущую жену и побледнел. Он ткнул Шадхена локтем в бок и со злости прошептал:
— Кусок идиота! Посмотри на неё! Она старше меня на добрых двадцать лет. А лицо! Чтоб ты так жил, как это можно назвать лицом! А зубы, где зубы?!
— Моня, не надо мне шептать, — сказал Шадхен, — она глухая!..
— Хаим, ты слышал, что люди говорят? Доллар-то, оказывается, падает.
— Зяма! Да чтоб у тебя так всё стояло, как он падает.
— Сарочка, почему Вы своего мужа называете Адик? Его же зовут Сёма?
— Ну не могу же я его при людях называть адиётом!
В еврейском супермаркете Абрам кричит: «Инфекция, инфекция»
— Ты, что Абрам?
— Сару зову. Не могу же я ее, как дома, звать заразой!
— Роза, ти знаешь, наша Бэтя учится на первом курсе института и, поздно возвращаясь домой, идёт через парк! Её ведь там могут изнасиловать!!!
— Хаим, успокойся, всё это могло бы быть, но тока не с её еврейским счастьем!
— Софа, с кем ты там болтаешь больше часа? — спрашивает Рабинович, высовываясь из окна.
— Это Роза Моисеевна. Она так спешит, что не может даже на минутку зайти к нам!
— Циля, вы не видели, кто это убил мою белую курицу?
— И не видела, и не слышала, и пусть не гребется на моем огороде!
В городе — Одесса
— Моня, и шо разве мы виноваты, что вокруг Одессы Украину построили?!
Июль. Жара. Внуково. Рейс Москва — Одесса. Рейс по непонятным причинам задерживается, самолет уже битый час стоит на летном поле, пассажиры сидят в салоне, тихо матеря весь Аэрофлот вкупе с ближайшими родственниками экипажа, вяло отгоняя назойливых мух и одуревая от духоты. Зато мимо них живенько снуют чем-то озабоченные стюардессы, по полю бегают аэродромные служащие — полная неразбериха и бардак, слышны их крики и ругань. Потом, наконец, кто-то из стюардесс громко спрашивает на весь салон:
— Пассажиры! Кто сдавал в багаж ЛЫЖИ?..
Изумление на лицах.
— Пассажиры! Повторяю: кто сдавал в багаж ЛЫЖИ?!!
Люди начинают переглядываться и тут замечают мирно дремлющего на месте 13Б субъекта характерной одесской внешности неопределенного возраста.
Стюардесса подходит к нему, осторожно будит:
— Простите, это случайно не вы везете лыжи?..
Субъект, открывая глаза:
— Да… я.. а шо такое?!…
— Извините, там такая проблема… Хм.. Мы, кажется, потеряли одну лыжу…
но вы, пожалуйста, не волнуйтесь.. мы сейчас ее найдем, не беспо….
— А кто вам таки сказал, шо я везу ДВЕ?!!
